Да, та самая миледи - Страница 79

К оглавлению

— Вы так хорошо знаете это захолустье? — приподнял бровь Рошфор.

— Я здесь росла.

— Если возникнет опасность, Вы, как я понимаю, переправитесь через реку?

— Да.

— А если это случится, как я узнаю, где Вы?

— Вы прибыли один? — спросила я.

— О нет, со мной лакей, а коляска сломалась, когда я въезжал в Лилье.

— Вот и хорошо. Вы прекрасно доедете до ставки верхом, а коляску вместе с лакеем пришлете мне.

— Хорошо Вам это говорить! — надулся Рошфор. — А каково мне будет проскакать сто восемьдесят лье?

— Пустяки, — с удовольствием пожала плечами я.

— Ладно, получите Вы коляску. Что еще Вам надо? — спросил Рошфор.

— В разговоре с настоятельницей упомяните, что мне разрешено гулять в лесу, примыкающему к монастырскому саду. Как знать, может быть, мне понадобится уйти с заднего крыльца.

— Вы обо всем позаботились, — буркнул Рошфор, по-прежнему недовольный, что ему придется ехать верхом.

— А Вы забыли еще одно…

— Что же еще? — замер в ожидании подвоха Рошфор.

— Спросить меня, не нужно ли мне денег, — улыбнулась я.

— Да, правда, — неохотно признал упущение Рошфор. — Сколько Вам дать?

— Ну, разумеется, все золото, какое у Вас найдется.

— У меня около пятисот пистолей.

— И у меня столько же. Имея тысячу пистолей, можно выйти из любого положения. Выкладывайте все, что у Вас в карманах.

Рошфор послушно опустошил карманы.

— Извольте. Но теперь я забыл название той дыры, где Вас искать.

— Армантьер. Это же так просто.

— Это просто для человека с тысячью пистолями на руках. У того, кто бренчит теперь только мелочью, память слабая. Напишите мне это название на клочке бумаги. Ведь в названии города нет ничего порочащего, не так ли?

— Как знать… — задумалась я.

Те, кто меня ищет, найдут в любом случае.

— Ну так и быть, я готова набросить тень на свое доброе имя.

Рошфор взял листок бумаги, на котором стояло одно слово «Армантьер», сложил его и засунул за подкладку своей шляпы.

— Прощайте, миледи.

— Прощайте, граф.

Рошфор, звеня шпорами, ушел.

Итак, я не открыла ему, что госпожа Бонасье находится в монастыре. Потому что мне она нужна в качестве заложницы. Старое, доброе, испытанное веками средство успешно вести переговоры.

Видит Бог, зла я ей не желаю, но если наметился еще один путь к спасению, почему бы не попытать счастья?

Не успела за Рошфором закрыться дверь, как в комнату опять скользнула госпожа Бонасье.

Я встретила ее радостной улыбкой.

— Итак, то, чего Вы опасались, случилось, — сказала она печально. — Сегодня вечером или завтра кардинал пришлет за Вами.

— Кто это Вам сказал, дитя мое?

— Я об этом слышала из уст самого гонца.

— Подойдите и сядьте тут, возле меня, — попросила я.

— Извольте. Госпожа Бонасье села.

— Подождите, надо удостовериться, не подслушивает ли нас кто-нибудь, — поднялась я.

— К чему все эти предосторожности? — с легкой тревогой спросила кастелянша королевы.

— Вы сейчас узнаете.

Я выглянула в коридор, плотно закрыла дверь и села рядом с госпожой Бонасье.

— Значит, он хорошо сыграл свою роль?

— Кто это?

— Тот, кто представился настоятельнице как посланец кардинала.

— Так он только играл роль?

— Да, дитя мое.

— Так, значит, этот человек не… — испуганно округлились глаза у госпожи Бонасье.

— Этот человек, — почти шепотом сказала я, — мой брат.

— Ваш брат?

— Только Вы одна должны знать эту тайну, дитя мое. Если Вы ее доверите кому бы то ни было, я погибла, — прошептала я, а чтобы желание сохранить тайну у госпожи Бонасье стало крепче, добавила: — а возможно, и Вы тоже!

— Ах, боже мой! — стиснула руки на груди госпожа Бонасье.

— Слушайте, что произошло. Мой брат, который спешил сюда ко мне на помощь с тем, чтобы в случае необходимости освободить меня силой, встретил шпиона, посланного за мной кардиналом, и поехал за ним следом. Добравшись до пустынного и уединенного места, он выхватил шпагу и, угрожая гонцу, потребовал, чтобы тот отдал ему бумаги, которые он вез. Гонец вздумал обороняться, и брат убил его.

— Ах!.. — содрогнулась госпожа Бонасье.

— Это было единственное средство, поймите! — воскликнула я. — Дальше брат решил действовать не силой, а хитростью: он взял бумаги, явился сюда с ними в качестве посланного от кардинала, и через час или два за мной приедет карета от имени Его Высокопреосвященства.

— Я понимаю, — кивнула госпожа Бонасье. — Эту карету Вам пришлет Ваш брат.

— Совершенно верно. Но это еще не все.

Я замолчала, убрала пушинку с рукава послушнического одеяния госпожи Бонасье.

— Письмо, которое Вы получили, — тихо сказала я, — получили, как Вы полагаете, от госпожи де Шеврез…

— Ну? — налились слезами синие глаза кастелянши королевы.

— …подложное письмо, — трагически закончила я.

— Как так? — заломила руки госпожа Бонасье.

— Да, подложное: это западня, устроенная для того, чтобы Вы не сопротивлялись, когда за Вами приедут.

— Но ведь приедет д'Артаньян!

— Перестаньте заблуждаться: д'Артаньян и его друзья на осаде Ла-Рошели.

— Откуда Вы это знаете?

— Мой брат встретил посланцев кардинала, переодетых мушкетерами. Вас вызвали бы к воротам, Вы подумали бы, что имеете дело с друзьями, Вас похитили бы и отвезли обратно в Париж.

Кстати, Рошфор именно так бы и сделал.

— О боже, — залилась слезами госпожа Бонасье, сжимая лоб ладонями. — Я чувствую, что, если так будет продолжаться, я сойду с ума.

— Постойте! — вскрикнула я.

— Что такое?

— Я слышу лошадиный топот… Это уезжает мой брат. Я хочу с ним еще раз проститься, пойдемте.