Да, та самая миледи - Страница 36

Девица одним глотком, как бывалый моряк, осушила свой бокал и, опять неизвестно с чего жеманясь, расстегнула одну пуговку на своем корсаже.

На ее месте я бы этого не делала до последнего момента. Плохой покрой одежды или возраст, не знаю, но грудь ощутимо развалилась и поехала вниз, да и штукатурка, покрывающая ее, пошла трещинками.

— У тебя красивые глазки! — подбодрила я разрумянившуюся красотку (по сравнению с зубками, конечно).

Ободренная комплиментом, девица попыталась придвинуться ко мне поближе.

А вот этого не надо. Едкий запах пота не перебивала даже струя мускуса, мощная, как у удирающей от врага мускусной крысы.

— Оставайся там! — приказала я.

Девица удивилась.

— Мне так нравится на тебя смотреть, ты такая аппетитная. Давай выпьем.

Успокоившаяся девица вернулась, к моей радости, на прежнее место и снова одним глотком влила в себя кварту горячительного.

Да, еще немного, и я смогу предъявлять претензии ее супругу на предмет того, что меня, молодого человека, домогалась его старая развалина. При таких-то лошадиных дозах вина, молниеносно исчезающих в ее утробе, это будет только правдой. А где, кстати, этот негодный муж, заснул он там что ли?

За дверью раздались быстрые шаги.

Пинком распахнутая дверь отворилась, и в комнату влетел долгожданный разъяренный муж.

Его пьяная «супруга» сделала попытку спрятаться у меня на груди и тем самым, наверное, окончательно уличить нас, ну и попутно лишить меня, кавалера, возможности обороняться.

Посланный моей ногой стул остановил ее страстный бег.

Слуги вывалились из-за портьер и заломили бретеру руки за спину, один удерживал девицу от резких движений и крика.

— Два на вход, если кто поспешит на помощь, бейте не стесняясь! Именем короля.

Вид у бретера стал угрюмый, не успевшая перестроиться девица пьяненько улыбалась.

— Вы и эта дама, — объяснила я бретеру, — второго дня ограбили моего брата. Учитывая род Ваших занятий и его титул, Вам уготована площадь Трагуарского креста, в лучшем случае Монфокон. Вы это понимаете?

Девица сделала попытку завизжать, удерживающий ее тут же вставил предусмотрительно сделанный из столовой салфетки кляп.

— Да, сударь, — покладисто ответил бретер.

Ну до чего же приятно разговаривать с человеком, когда перевес сил на твоей стороне. Невольно начинаешь верить в собственное обаяние.

— Обращайтесь ко мне: да, миледи! — сняла я шляпу.

Что-то удивительно похожее на ужас проскользнуло на лице мужчины. Наверное, уважение.

— Или Вы выполняете мое поручение, или я отправляю Вас на колесо. В первом случае Вы еще и отлично заработаете. Будете думать над моим предложением?

— Буду, — неожиданно заявил бретер. — Выпустите девку, деловой разговор при ней не получится.

— Не пойдет.

— Да не приведет она никого, — сумрачно объяснил бретер. — Коли хотите, вон за стенку в номер заведите.

Ну что же, деловой подход надо уважать. Девицу вывели, стук в стенку возвестил, что она в соседнем номере.

— Эта работа для одного или можно привлечь товарищей? — спросил бретер.

— Можно. Сумма оплаты одна — сто луидоров или две тысячи ливров, это уж какая монета Вам больше нравится. Как вы ее поделите — дело Ваше. Меня интересует результат.

— Много народу надо пришить?

— Нет, надо найти одну женщину, доставить ее мне и убить одного мужчину. Все.

Дальше пошел разговор о деталях дела. Бретер изображал из себя солидного человека с лицом и репутацией.

Маленький Мавр на Новом рынке прозвонил десять вечера. Надо было спешить к кардиналу.

Утром, после смотра в Лувре перед королем, гвардия покидала Париж, чтобы под командованием младшего брата короля, Гастона Орлеанского, занять свое место в осаде Ла-Рошели.

Ночь перед этим событием у Его Высокопреосвященства была практически бессонной. Совещание с агентами завершилось под утро.

Войска уходили через Сент-Антуанские ворота.

Судорожно зевая, я ждала их под холодной сенью Бастилии. Надо было показать д'Артаньяна нанятым мною людям.

Разглядев будущую жертву и убедившись, что ошибки быть не может, они последовали вслед за ротой Дэзэссара вплоть до заставы. Там их ждали лошади.

Проводив гвардию, я поехала домой отсыпаться. С возобновлением военной кампании против Ла-Рошели, как и предсказывал Рошфор, спокойная жизнь закончилась.

Прошел август.

Король находился в Париже и все не мог выехать к Ла-Рошели, чтобы возглавить войска. Кардинал не мог покинуть город без короля, он сидел в своем дворце и разрабатывал план дамбы, которая должна будет препятствовать проникновению кораблей в гавань осажденной крепости. Соответственно и нам, агентам, приходилось ждать.

От нанятого мною бретера и компании толку особого не было.

На расстоянии от работодателя они работали из рук вон плохо. Все, что они сделали в отношении госпожи Бонасье, — это выяснили, что ее по приказу королевы освободили из заключения и увезли в неизвестном направлении. Из слухов, порхавших по Лувру, удалось выяснить, что супруга отставного галантерейщика пережидает тяжелые времена в каком-то монастыре.

Со второй частью их работы дела обстояли еще хуже.

Все, что мне удалось добиться гневными депешами, — это получить полный слез устный доклад через гонца о том, как быстро бегал д'Артаньян, чем и спасся от заряда свинца, выпущенного в него из пищали на дороге по направлению из Ангутена к францисканскому монастырю, где встали лагерем гвардейцы Дэзэссара.

Вообще-то, как и у каждого уважающего себя тайного агента, у меня имелись свои люди, с помощью которых не один год выполнялись задания Его Высокопреосвященства. Если бы не осада, не резко возросший поток поручений, я никогда бы не доверила осуществление своих личных дел нанятому сброду.